Все мы привычно думаем и где-то даже опасаемся подросткового возраста. Кажется, что потеряем все рычаги управления своим ребенком. И кроме этого, у всех нас есть тревожные воспоминания, как это было с нами лично. В памяти всплывают ситуации, в которые мы попадали и чудом выходили сухими из воды. И страшно, что подобное может произойти с нашими дочками и сыночками.
Но я не совсем об этом. Ведь сепарация начинает происходить с самого начала жизни. Рождаясь, ребенок уже отделяется от матери. Да, не способный самостоятельно выжить, да, нуждающейся в нашей заботе и защите, но при этом это отдельный человечек. А потом он отделяется от груди и начинает ходить, и мы бегаем за ним, поскольку в голове еще не так много самоконтроля, а опасности подстерегают на каждом шагу.
А после мы отдаем малыша в садик или приглашаем няню. И - о ужас! - о нем будет заботиться другая тетя, он будет выстраивать с ней отношения, а мы уже чуть-чуть ослабили свой контроль над ситуацией. И как обратная сторона медали - мы становимся ему менее нужны. Ребенок постепенно учиться обходиться без нашего тотального присутствия.
А потом наступает важный этап в жизни - школа. И здесь важно, насколько ребенок обладает самоорганизацией. При этом тревожные родители также могут вспоминать свои "школьные застенки" и накладывать свои страхи на любимое чадо. Кроме того, именно в школе ребенок становится явно виден и заметен. Его начинают оценивать в самом прямом смысле этого слова. И как будто эти оценки выставляют не только малышу, но и родителю: "Ну-ка посмотрим, как Вы его тут воспитали!" И родитель сжимается под пристальным взглядом, старается понравиться. И в душе переживает, что никак не может помочь ребенку, пока тот в школе. Со своими трудностями маленький ученик вынужден справляться сам. Таков опыт социализации!
Ну а в подростковом возрасте все распускается пышным цветом. Ребенок грубит, хлопает дверью, кричит, что предки устарели и ничего в этой жизни не понимают. Почему? Это происходит, потому что основная задача подросткового возраста - почувстоввать свою самостоятельность, отдельность. А каким образом этого достичь, подросток не знает. У него еще нет благоприятной формы, в которой он мог бы сепарироваться от родителей. Он может только обесценить их, таким образом приобретая уверенность в собственных силах. И основной пародокс этого возраста: с одной стороны выстоять перед родителями свою самостоятельность, заявив : "Я отдельный, взрослый человек!"; а с другой стороны ему очень важно получить от родителя признание этого факта: "Ну скажите, я ведь правда взрослый?" И пока он не получит от родителя этого признания, он не успокоится.
Форма этого отделения бывает очень болезненной. Это совсем не значит, что подросток перестал любить Вас. Просто в данном случае для него актуальна другая сторона его личности. А задача родителя в этот сложный для обоих период - дать возможность своему подрощенному чаду перевести вас из небожителей в простых смертных, и при этом сохранить к вам уважение и любовь. Это возможно тогда, когда родитель все равно выстаивает в своей родительной позиции, не столько авторитетного давления, но и принятия чувств ребенка, понимания того, что взрослый - все равно Вы.