Кто-кто в теремочке живет? Кто-то в невысоком живет?
Слово "дом" для человека имеет много смыслов, слитых воедино и эмоционально окрашенных. Это и кров, убежище, защита от непогоды и напастей внешнего мира, здесь можно укрыться, спрятаться, отгородиться: Мой дом моя крепость. Это и место жительства, официальный адрес человека, где человека можно найти: Давайте обменяемся адресами, скажите мне свои координаты! Это и символ жизни семьи, теплого домашнего очага грустно, когда дом пуст, когда тебя никто не ждет. Он воплощает так же идею интимного, личного пространства, обиталища человеческого Я. Вернуться домой это вернуться к себе: Я у себя. Заходи ко мне, посидим!
Если кому-то снится, что он бродит по странным помещениям знакомо-незнакомого дома, то при анализе сновидения часто обнаруживается, что это было путешествие по разным внутренним пространствам и закоулкам собственного Я.
Тело человека тоже можно считать плотским домом его души, а в разговорах голова часто представляется домом его психики: У этого ума - палата, а у того, наверное, не все дома, кажется, у него крыша поехала!
Наверняка и для детей слово дом наполнено каким-то своим детским смыслом, ведь, по сути, это первое пространство в их жизни, наполненное большим количеством значимых переживаний. Здесь происходит столько событий, имеющих для ребенка свое особое значение: это и утверждение своего места, и семейные трапезы, и индивидуальный семейный уклад, и много всего другого.
Поскольку, если все это многообразие рассказать за раз, получиться текст страниц этак на двадцать пять, вам предлагается почесть его небольшими кусочками под общим названием Кто-кто в теремочке живет?
Итак
Часть I
Мое место не занимать!
Достаточно распространенная для детей фраза, не правда ли? Что же они имеют ввиду, произнося эти слова? И какое значение в жизни ребенка имеет место. Дети часто говорят: Пойдем, я покажу тебе одно место! Для ребенка быть существующим - значит занимать определенное место в этом мире. Если нечто есть, то оно обязательно имеет свое место в пространстве.
Когда ребенок совсем мал, он живет по принципу что упало, то пропало, т.е. что из поля его зрения, того больше не существует. Именно этим фактом объясняется то, что совсем маленькие дети не переносят спокойно отсутствия мамы, ведь если ее нет в поле зрения, на месте, это означает, что ее нет вовсе.
Для дошкольника место вещи является ее неотъемлемым атрибутом. Если место есть (специально обставлено, как-то обозначено), а предмет временно отсутствует, он все-таки существует. Если же это место занято кем-то другим, то этот другой начинает существовать вместо отсутствующего, замещая его и, таким образом, вытесняя его из жизни, лишая возможности быть.
Поэтому забота о собственном месте в доме, тревога и раздражение, которые возникают у ребенка, когда он видит, что кто-то хочет занять его место, - это есть попытка обеспечить свое существование, утвердить факт своего присутствия в текущей жизни.
Зачастую взрослым это кажется странным: бывает, играя, нарочно дразнят и пугают ребенка тем, что сядут на его стульчик или лягут в его постельку. В таких случаях дети обычно реагируют очень эмоционально: пугаются, обижаются, злятся. Взрослых смешит то, что ребенок не понимает различия в размерах: разве может поместиться большой человек в маленькой детской кроватке? Но при этом ребенок четко понимает главное, что взрослый претендует на его законное место в домашнем мире и пытается выпихнуть ребенка неизвестно куда, в небытие.
Стремление обозначить, укрепить, застолбить факт своего собственного бытия в этом мире присутствует в поведении ребенка очень явно. Для ребенка эта проблема имеет особую остроту. Ребенок постоянно нуждается во внешних подтверждениях факта своего существования в силу особенностей самосознания. Поэтому дети так любят расставлять на видных местах знаки своего присутствия, например, построить башню из кубиков посередине комнаты у всех на дороге. Или затевают игру, буквально путаясь под ногами у взрослых. Родители удивляются: неужели ты не можешь пойти поиграть в другое место, ведь ты тут мешаешь?! Они не понимают, что ребенок как раз и хочет того, чтобы все на него натыкались. Таким образом, он и пытается обратить на себя внимание взрослых, напомнить о себе и получить от них столь нужный ему живой отклик на свое присутствие.
Здесь же лежит причина того, почему маленькие дети довольно долго не могут научиться играть в прятки. Суть не в том, что они не понимают стоящей перед ними задачи тихо сидеть и не выглядывать, а в том, что психологически не могут вынести эту ситуацию. Им кажется, что если они стали другим не видны, то таким образом перестали для других существовать. Тогда в душу начинает закрадываться сомнение: есть ли я вообще, - которое дети тут же разрешают для себя, высунувшись через несколько секунд из укрытия, что бы показаться миру. Пусть их за это ругают более старшие и опытные участники игры. Все равно это способ получить желаемое подтверждение, что с ними все в порядке: Раз меня ругают, значит, я есть.
Бывает, что взрослые, ласково обращаясь к маленькому ребенку, тоном радостного узнавания спрашивают: А это кто тут сидит? Это наш Андрюша! А это кто пришел? Это Таня пришла! На первый взгляд такие вопросы могут показаться странными: разве бабушка не видит, кто тут сидит или кто пришел? Это же ее собственные внуки! Зачем задавать такие глупые вопросы? А между тем осознание их необходимости говорит о тонкой педагогической интуиции некоторых взрослых. Задаются эти вопросы ради ребенка. Для него очень важен отклик взрослых на его присутствие или появление: Я есть, я существую, меня заметили и узнали!
Проживание ребенком проблемы своего места происходит не только в обыденной жизни, но и в процессе его общения с традиционными текстами материнского фольклора, адресованными маленьким детям. В этом смысле сказка о Маше и трех медведях находит глубокий отклик в душе ребенка, помогая ему осознать и прочувствовать эту тему на чужом опыте, к которому можно многократно возвращаться. Напомним ее взрослому читателю.
Заблудившись в лесу, Маша забралась в избушку трех медведей. В горнице она посидела по очереди на стульях Михайло Иваныча медведя-отца и медведицы Настасьи Петровны, попробовав еду из их чашек. Потом она залезла на стульчик маленького Мишутки и съела все из его чашечки, стульчик сломала. Зашла в спаленку, полежала на кроватях Михайло Иваныча и Настасьи Петровны и смяла их, а потом улеглась в кроватку маленького Мишутки и там заснула. Когда медведи вернулись домой, они сразу увидели следы вторжения. Взрослые гневно заревели и зарычали, потому что их места стул, чашка, кровать были осквернены присутствием чужого. А маленький Мишутка безутешно плакал, потому что его Маша лишила всего: чашку его опустошила, стульчик его сломала, кроватку его заняла собой, вытеснив Мишутку полностью. Благо, что рев медведей ее разбудил, и она выпрыгнула в окно и убежала к себе домой. Так, ситуация, к счастью, разрешилась сама собой.
Несмотря на неприятные переживания, Мишутка еще легко отделался - ему не пришлось вступить с Машей в борьбу за свое место в родном доме. А ведь многие дети, у которых появляются младшие братья или сестры, сталкиваются с этой проблемой. Она рождает в душе ребенка острые чувства ревности, зависти, обиды на мать, гнева на младенца, который частично вытесняет старшего из сердца матери, лишает прежнего внимания и даже отнимает привычное место в комнате, заняв маленькую кроватку, в которой рос старший ребенок.
В самостоятельном творчестве, например в мире, который ребенок создает в рисунке, он старается не допускать такой несправедливости. Если уж рисовать, то у каждого должно быть свое место, никто ничем не будет загорожен, ни на чье пространство другие не посягнут.
Сказанное выше позволяет понять, почему так болезненно реагирует ребенок на некоторые ситуации. Например, ревниво оберегает свою кроватку, даже когда в нее кладут только на одну ночь юного гостя, отправив маленького хозяина в другое место, а он, встревоженный, приходит проверять спозаранку, не останется ли ненароком гость навсегда, и старается побыстрее его удалить. Тут родителям важно учесть детскую психологию, быть очень осторожными и дипломатически тонко организовать ситуацию, что бы ребенок не чувствовал себя обездоленным и вытесненным со своего законного места.
Ревнивое детское отношение к месту можно иногда наблюдать и у взрослых людей с нерешенными личностными проблемами. Приходят домой к мужчине лет сорока трое гостей, и располагаются в его кабинете для беседы: кто на стуле, кто на диване, а один гость нечаянно сел в кресло хозяина. Хозяин опустился на диван, помрачнел, посидел, внутренне все больше раздражаясь, а потом довольно резко согнал гостя со своего места со словами: Пересядь отсюда, когда я не в этом кресле сижу, я сам не свой, разговаривать не могу!
Сотрудник, имеющий свободное расписание и в принципе особо не нуждающийся в отдельном столе в общей комнате, может жаловаться на то, что у него нет своего стола, и требовать его поставить, прежде всего, ради того, чтобы его присутствие как значимого лица было этим столом символически закреплено.
Размеры стола, его местоположение в пространстве комнаты, в силовом поле человеческих взаимоотношений так же могут выражать социальный статус и влиятельность хозяина и будут выполнять эти функции даже в его отсутствие.
Но и вполне зрелый человек знает, как важно бывает в социальной ситуации обозначить свое место, зафиксировать этим свое участие, свое наличие, с которым другие должны считаться. А сможет это сделать взрослый человек только в том случае, если в детстве он точно знал, что у него есть свое место!
