Расскажите мне, что такое смерть. Часть II
В продолжение темы, я хочу рассказать, как изменяются дальнейшие представления детей о смерти, как с взрослением эти переживания преображаются, разрастаются и становятся более реальными (насколько мы вообще можем говорить о реалиях смерти).
Наверное, больше всего вариантов в плане понимания смерти по сравнению с любым другим возрастом существует у младших школьников. Самым главным, пожалуй, изменением здесь, является то, что дети начинают понимать смерть как необратимое прекращение жизни, являющееся универсальным и неизбежным. Этому еще могут препятствовать присущий им эгоцентризм и элементы магического мышления и, в целом, дети в большей степени знают, что «оттуда не возвращаются».
Понимание этого происходит постепенно и сильно отличается в начале младшего школьного возраста и к его окончанию. Нередко дети фантазируют о собственной смерти и горе родителей или обидчиков по этому поводу, желая их таким образом наказать. В порыве злости ребенок вполне может выкрикнуть фразу типа «Вот умру я, тогда будете знать!» Эти вещи еще свидетельствуют о том, что у детей сохраняется плохо осознанное представление об обратимости смерти.
На вопрос «Может ли смерть случиться с ними?» дети в начале младшего школьного возраста чаще дают отрицательные ответы, но к середине этого возраста уже признают, что смерть может случиться в любой момент. Наряду с уже более или менее адекватными представлениями о смерти существуют так же фантазии, что смерть — это определенное лицо, либо сам покойник. Что смерть может прятаться на кладбищах, в могилах, в темноте; в фантазиях детей она определенным образом может выглядеть и чаще всего имеет черты человека. Именно в этом возрасте появляется потребность ребенка говорить о смерти: через рассказывание страшных истории в кругу сверстников, через походы на кладбища и различные заброшенные места.
На вопрос «Что происходит, когда умирают?» дети дают самые разнообразные ответы, в которых чаще всего описывают либо конкретные действия по организации похорон («закопают в землю», «кремируют»), либо эмоциональные реакции близких («будут долго помнить», «будут плакать» и т. п.). Так же более адекватными становятся представления о причинах смерти. Дети перечисляют такие вещи как «нож», «рак», «сердечный приступ», «возраст» и что особенно интересно: городские дети в 4 раза чаще, чем сельские в качестве причин смерти называют различные формы агрессии.
Дети, столкнувшиеся в этот период со смертью близких или одноклассников. Могут переживать состояние сильной тревоги и предъявлять множество соматических ипохондрических жалоб. Чаще всего такие дети не требуют назначения медикаментов, и бывает достаточно психотерапевтической беседы, либо с течением времени эти жалобы проходят сами.
А вот подростки гораздо острее реагируют и переживают смерть близких, а особенно сверстников, поскольку это является для них подтверждением их собственной смертности. Собственная будущая кончина становится для них неизбежностью, что вызывает очень сильную тревогу. Именно это заставляет подростков участвовать в гонках или других опасных мероприятиях, связанных с риском для жизни таким образом они хотят доказать себе, что с ними ничего не может случится, т. е. доказать себе свое бессмертие.
Естественно потеря любого члена семьи является травмой для ребенка, но она особенно глубока, когда из жизни уходит один из родителей.
На смерть родителя дети могут реагировать по-разному: изменением поведения, появлением болезней, странного необычного поведения или длительного подавленного настроения. Близким людям важно понимать, что в такой момент ребенок имеет право не только задавать вопросы о семейной трагедии, но и знать о сути дела — этот исправит фантазии и неправильные представления. Ребенка не следует исключать из траурного процесса, потому что он член семьи, и вовлечен эмоционально. Если ребенка лишают возможности участововать в проводах родителя, то ему необходимо рассказать, что произошло. Развлечения, которые нередко в этот момент предлагают детям, их дезориентируют. Детям легче перенести печаль и горе членов семьи, чем молчание или неправд о происходящем.
Несмотря не страдания, которые испытывают взрослые, потерявшие супруга, они должны находить душевные силы для поддержки ребенка, а не пытаться получить моральную поддержку у самого ребенка («Теперь только ты у меня остался» и т. п.) Некоторые родители пытаются подавить детскую реакцию на утрату, не разрешают говорить о потере и т. д.; в этом случае переживание горя оставшимся родителем и нарушение взаимоотношений с ним может стать патогенным для ребенка, чем факт утраты родителя.
У дошкольников и младших школьников острая реакция на потерю родителя может не возникать немедленно. Если появление острой реакции затягивается, ребенок нуждается в психотерапевтической помощи.
Очень часто наши собственные страхи мешают нам вовремя заметить потребность ребенка в помощи и внимании. Хорошо, если это происходит не в таких серьезных вещах, как смерть.
